детки, это история про человеческую изоляцию. ты среди большого скопления людей, каждую минуту по твоему плечу проходит чья-то теплая рука, подскакивает на складках твоей одежды и соскальзывает, лишь изредка цепляясь заусенцами о ткань,совсем редко рвет ее, оставляя хоть что-то, напоследок. глаза врассыпную, ты уже в людях, можешь расслабиться, впустить корни в диван и ни с кем сильно не общаться. ты запускаешь калькулятор в голове, кропотливо высчитывая чужие калории, чужие вероятности, читаешь по губам чужие слова, по мимике читаешь чужие мысли. твои пальцы, как магниты, занимают самое дальнее от людей положение, ты скрываешься. да, давайте выпьем, давайте поговорим, только говорить буду я, чтобы вы не задавали вопросы, эти ваши грязные вопросы, что тянут из меня без меня все мои сокровенные кишочки. галочка с утра, мысли, послевкусие. и ты один неделю, полторы. чаще всего на тебя скатывается чужой звонок. да, мы давно не виделись, ты скучала, я понимаю. или ты опять идешь искать гномов в лесу. с ножом. а я лишь только надену слишком длинную шапку, захвачу блокнот для записей о вас, и догоню. я много вас слушаю, сам про себя хихикая. а потом вы меня раскусите, однажды. я ведь не идеален. и тут я гипнотизирую телефон, гипнотизирую друзей в сети, гипнотизирую книгу, она сама не открывается. а потом начинаю задыхаться. хватаюсь за дверцы шкафов, хватаюсь за горло. громко кашляю, топаю ногами, бью ими в стену. бью себя в грудь, ищу ищу хоть что-то, что отпустит меня. вода не заливается в горло, все перекрыто, дохлый номер. я стону, но звук застревает где-то за кадыком. животные крики на всю пустую квартиру, топот ног заглушают перфораторы и дрели, я подыхаю, но продолжаю перебирать все варианты, а нахожу лишь ваше имя. пишу одному, второй, хриплю, боюсь, заливаюсь позором, лицо замостилось красным рододендроновым узором, я умираю немного, пока жду, а потом слышу звук, и оказываюсь на полу с собственными руками на горле. этот галстук из страха, а что вы думали. я смогу сломать мышление, я смогу перестроиться, но это так низко, как винный погреб. а что, если вы не ответите? вас стало так мало, вы можете вымереть, а я могу так и остаться неисправимым неженкой с принципами вместо яичек. после таких вечеров кашляешь кровью, как бы ты ни улыбался.