черной волной накрыли проблемы, которые до сих пор не видно окружающим меня людям с куриной слепотой. каждый день, возвращаясь на свой трон с сетчатой вставкой, я становлюсь мягче и легче для планеты, что меня все еще вертит. если вспомнить свои последние неудачи, то начнешь плавиться от гнева, от ненависти к конкретным людям и их правилам, которые они тебе навязывают. я вчера в метро сильно боялся со злости ударить старика, что случайно задел меня, потому что знал, что не нахожусь в равновесии. это чуть не вызвало у меня панику. я вспоминаю упущенные шансы и неверные решения, и по лбу начинают бежать теплые капли отделяющейся от жары у меня в голове плоти. пальцы становятся мягче, и их становится сложно разлепить друг от друга, они пристают ко столу, к посуде. каждый раз строишь кристальные замки из решений своих проблем, а они рушатся у основания. ты не учишься на своих ошибках, этому просто не научили тебя в школе. я начинаю вспоминать, с чего это все начало катиться кубарем и пытаюсь рукой ухватить этот момент за хвост, подсвечивая в голове правильное решение зеленой надписью выход, но она лишь виляет у меня перед глазами, пока ноги плавно перетекают в бежевую липкую жижу у ножек кресла. мне кажется, что стало жарче, это напомнило мне о теплых мгновениях из детства, когда многие еще были живы, когда солнце светило ярче и снег был белее, и когда я не был таким размазней. иногда жизнь просто утекает у тебя из ладони, когда ты думаешь, что делаешь все правильно. вот и сейчас я просачиваюсь сквозь микрофибру и теку на пол, прожигая раскаленными розоватыми каплями, от которых воняет похуже, чем от протухшей рыбы, покрытие пола, и проникаю на этаж ниже, аккурат в то место, где стоит молоденький ребенок с еще не заросшим родничком. пара капель неаккуратно попадает ему на кожицу между еще редких волос, слегка жжется, немного разъедает его, пропуская мои неудачи в новую обитель. так появляется мудак.